A.E.A., гражданин Дании, был арестован и обвинен в нарушении Закона об оружии и взрывчатых веществах и содержался под стражей сначала в местной тюрьме, а затем в тюрьме Эннер Марк, после прибытия в которую, его неоднократно помещали в камеру наблюдения и безопасности из-за его агрессивного и угрожающего поведения. Находясь в одной из таких камер наблюдения, двумя тюремными охранниками в отношении A.E.A. был применен перцовый баллончик. Тюремные власти утверждали, что тюремному персоналу пришлось прибегнуть к перцовому баллончику, поскольку A.E.A. был возбужден и агрессивен, разорвал свой матрас в клочья, помочился на пол и набросился на тюремного служащего. А.Е.А. признал, что испортил свой матрас, но утверждал, что он вел себя пассивно, когда охранники вошли в камеру, и что после распыления он потерял сознание и был перетащен в камеру безопасности. А.Е.А. сообщил о двух тюремных охранниках в полицию и попросил, чтобы их осмотрел нетюремный врач. Через несколько дней полицейские попросили его обратиться к тюремному врачу для составления медицинского заключения. А.Е.А. отказался и через своего адвоката подал отдельную жалобу в Департамент тюрем и пробации (Direktoratet for Kriminalforsorgen), жалуясь на то, что он подвергся воздействию перцового баллончика и впоследствии был помещен в камеру безопасности, где его содержали в смирительной кровати.
Полиция решила не возбуждать уголовное дело против сотрудников колонии. Они отметили, что сообщения о событиях противоречивы; что А.Е.А. отказался пройти осмотр у тюремного врача; что в камере наблюдения не было никаких видеозаписей происшествия, других свидетелей произошедшего и никаких других доказательств, которые могли бы поддержать ту или иную версию событий. А.Е.А. обжаловал это решение. Он утверждал, что расследование было неэффективным, потому что: (1) период расследования был затянут; (2) вовлеченные стороны были допрошены только через несколько месяцев после инцидента; (3) не было зафиксировано никаких записей видеонаблюдения в коридорах тюрьмы; и (4) его не осматривал нетюремный врач. Решение о прекращении уголовного дела в отношении сотрудников полиции было оставлено в силе, поскольку применение силы, возможно, было законным.
Ссылаясь на статью 3 (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения), A.E.A. жаловался, что к нему незаконно применялась чрезмерная сила. Тюремные охранники немедленно применили перцовый баллончик, несмотря на то, что это было запрещено в камере наблюдения. Ссылаясь на рекомендации таких органов, как Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания (КПП) и Комитет Организации Объединенных Наций против пыток (КПП ООН), он заявил, что перцовый баллончик никогда не следует использовать в замкнутых пространствах. Он также утверждал, что расследование было неэффективным, поскольку оно затянулось; что вовлеченные стороны не были допрошены сразу после инцидента; что его не осмотрел нетюремный врач; что не было зафиксировано никаких записей видеонаблюдения в коридорах тюрьмы; и что только двое из четырех задействованных тюремных надзирателей были опрошены. Заявление было подано в Европейский суд по правам человека, который отметил ряд недостатков в расследовании.
В частности, не было сделано никакой оценки относительно того, было ли применение силы в виде перцового баллончика в отношении A.E.A. в камере наблюдения необходимым; не было никаких попыток выяснить, почему именно тюремные надзиратели зашли в камеру. Не установлено, было ли проникновение в обсерваторию обязательным и неотложным, было ли оно необходимым, но не срочным, и было ли оно вообще необходимо. Расследование не проверяло, была ли проведена какая-либо оценка риска или подготовка заранее, а также были ли соблюдены национальные правовые гарантии использования перцового баллончика. В частности, суд отметил, что Исполнительный указ №. № 296 от 28 марта 2017 года о применении силы против заключенных в тюрьмах прямо требует, чтобы заключенный был предупрежден перед применением перцового баллончика и чтобы ему/ей была предоставлена возможность подчиниться приказам. В нем также указывалось, что любое использование перцового баллончика должно быть зарегистрировано в журнале, что в последствии может облегчить последуюшие симптомы, вызванные им, и что заключенный должен быть проинформирован о любой возможности подать апелляцию. В данном случае неясно, установило ли следствие, что А.Е.А. ему было предложено облегчение при каких-либо симптомах, а также о том, был ли инцидент зарегистрирован в специальном журнале и доведен до сведения Службы тюрем и пробации.
Суд подтвердил обеспокоенность, выраженную международными организациями по поводу использования перцового баллончика правоохранительными органами в замкнутых пространствах, в частности, высказанное ЕКПП и КПП ООН о том, что перцовый баллончик является потенциально опасным веществом, которое не следует использовать в замкнутых пространствах и никогда не применять против заключенного, которого уже взяли под контроль. Более того, в своем докладе правительству Дании за 2019 год (CPT/Inf (2019) 35) ЕКПП отметил, что с момента его визита в 2014 году был принят или изменен ряд документов, направленных на усиление гарантий, связанных с использованием перцового баллончика, включая то, что заключенные должны быть заранее предупреждены о том, что в случае невыполнения инструкций персонала, они могут использовать перцовый баллончик. На этом основании он рекомендовал «принять необходимые меры, чтобы гарантировать правильное применение текстов, регулирующих использование перцовых баллончиков… во всех тюрьмах Дании. Следует также обеспечить, чтобы все случаи применения перцовых баллончиков систематически фиксировались как таковые в соответствующих учреждениях и сообщались (с направлением письменного отчета) в Службу тюрем и пробации».
В свете этих рекомендаций Суд счел, что следствие должно было тщательно выяснить, были ли соблюдены правовые процессуальные гарантии использования перцового баллончика. Поскольку он этого не сделал, Суд посчитал, что датские власти не провели эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении. Следовательно, имело место нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции. В то же время Суд полностью признал трудности, с которыми могут столкнуться государства при поддержании порядка и дисциплины в пенитенциарных учреждениях. Это особенно справедливо в случаях недисциплинированного поведения опасных заключенных, ситуации, в которой было важно найти баланс между правами различных задержанных или между правами задержанных и безопасностью тюремных служащих. Однако суд отметил, что прокурор использовал формулировку о том, что «нельзя исключать, что применение силы было законным», и что следствие сосредоточилось на решении вопроса о том, следует ли возбуждать уголовные обвинения против тюремных надзирателей, а не чем высказать позицию по вопросу о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции и было ли применение силы «строго необходимым из-за поведения заявителя», что является конвенционным стандартом для разрешения такого вопроса. Бремя доказывания лежало на правительстве, которое должно было предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение. Однако из-за допущенных в расследовании ошибок несколько важных вопросов, на которые могли и должны были ответить власти, остались без ответа – в частности, были ли действия тюремных надзирателей и, в частности, использование перцового баллончика без предварительного предупреждения, строго необходимо, и была ли операция подготовлена адекватно и в соответствии с Указом и рекомендациями ЕКПП. Таким образом, имело место также нарушение статьи 3. Суд постановил, что Дания должна была выплатить A.E.A. 10 000 евро (EUR) в качестве компенсации морального вреда и 10 000 евро в качестве компенсации издержек.